Казахстан и Мировая история | Национальная идея

Не вызывает сомнения, что стабильность любого государства зависит от того, отвечает ли имеющаяся национальная идея интересам его граждан. Поэтому вопрос о национальной идее и ее понимании относится к числу наиболее актуальных.

Говоря о самом термине "национальная идея", следует отметить его связь с понятием "нация" и с тем, что наше понимание нации все еще базируется на коммунистическом понимании, где оно являлось неким синонимом термина "этнос", но при этом предполагалось, что нация - это высший этап развития этничности, достижение которого возможно лишь в индустриальную эпоху (капитализм и социализм). На Западе национальная принадлежность понимается как гражданство, поскольку здесь доминирующей является теория "нация-государство". Исходя из этой идеи, зарубежные ученые пытаются применить опыт западных демократий к нашим реалиям. Так, на прошедшем 24 октября в Алматы семинаре "Понятие наследия", организованном Французским институтом исследований Центральной Азии, французские ученые, сравнивая опыт Франции, Германии и Казахстана, говорили о возможности применения этого опыта в Казахстане и в то же время отмечали, что идея нации в западном и нашем понимании различны.

Но насколько корректно, во-первых, сравнение наших стран и, во-вторых, возможно ли использование западных наработок (как практических, так и теоретических) в Казахстане? Как показано в монографии известного французского структуралиста Броделя "Что такое Франция", сложение Французского государства не было единовременным процессом. Франция "есть пошла" от королевского домена иль де Франс, вокруг которого консолидировались отдельные экономические районы, население которых говорило на столь различных диалектах, что не всегда люди понимали друг друга (диалекты, возникшие на основе народной латыни). Постепенно, но не без трудностей, произошла консолидация той территории современной Франции, что унаследовала название иль де Франс. Она включила в себя и население, этнически отличное от собственно французов, - гасконцев, бретонцев, корсиканцев, эльзасцев и лотарингцев. Франция стала великой державой, имевшей колонии во многих частях света. Население колоний соответственно имело французское гражданство и теперь, после краха колониальной системы, выходцы из колоний так же, как и потомки германо- и кельтоязычных народов, именуются французами, что для нас еще недавно было не совсем понятным, так как под французами в советской литературе предпочитали видеть только потомков романоязычного населения.

Национальная идея во Франции, таким образом, может опираться на понятие нация, из которого изъята этничность. Теоретически этот вопрос не вызывает проблем, но на практике все обстоит сложнее. Хотя выходцы из колоний и являются французами де юре, де факто все же нередки случаи проявления расизма по отношению к ним. Имеются и проблемы, хотя и иного характера, к примеру, в Бретани и на Корсике.

Несколько иная национальная модель в Германии, хотя она также достаточно полиэтнична. Но автохтоны - лужицкие сорбы (славяне) еще XIX в. отказались от борьбы за национальную автономию, ограничившись борьбой за автономию культурную. По отношению к иммигрантам, прежде всего туркам, нередки случаи проявления насилия. Но, несмотря на полиэтничность, здесь национальная модель основана на принципе "крови" и понятие гражданства часто совпадает с понятием этнической (германской) принадлежности, но в то же время выходцы из СССР, немцы по происхождению, также сталкиваются в быту с проявлением неприязни. Тем не менее, несмотря на отличную от Франции модель, Германия является страной с очень высокими темпами развития, благодаря во многом национальной идее. Во многом именно поэтому разрушенная западная Германия быстро встала на ноги, опередив Германию Восточную, где национальная идея стала совпадать с классовой.

В послевоенной Западной Германии все люди получили одинаковое количество марок и тем самым оказались в равных стартовых условиях. Национальная идея, совпавшая с этнической, двигала немцами, желавшими стереть позор поражения и следы фашистской идеологии. То же самое мы наблюдаем и в послевоенной Японии. Планы правительства Исибаси, выдвинувшего лозунг "государства благосостояния", и правительства Икэда, разработавшего план "удвоения национального дохода", нашли поддержку в обществе. Такое единодушие часто объясняется особенностями японского менталитета. Но надо учитывать и то, что Япония так же, как и Германия, хотела быстрее избавиться от последствий войны и выйти в число передовых стран. И здесь так же, как и в Германии, национальная идея совпадала с этнической, хотя, как и в Германии, имеются автохтонный этнос - айны, и иммигранты корейцы. И у этих народов имеется ряд проблем.

Некоторые аналогии с Германией вызывает и послевоенный Израиль. Народ, переживший погромы Холокоста, и не имевший своей государственности в течение последних двух тысячелетий, в качестве национальной государствообразующей идеи во многом основывался на идее сионизма, что помогло стране укрепить экономику. Здесь люди также были поставлены в равные стартовые условия. Общеизвестно, что "первые люди" государства делили бытовые тяготы вместе с соотечественниками, проживая зачастую в неблагоустроенных помещениях, и чувство единства цели способствовало возрождению национального духа и, в конечном счете, экономики. Реализации национальной идеи не мешает даже разделение внутри этноса на сефардов, ашкенази и др.

Интересен и опыт США в развитии национальной идеи, которая, естественно, не сводится только к одной "доктрины Монро". На протяжении исторического развития в США были опробованы теории "плавильного котла", когда предполагалось, что американская нация должна быть спаяна в результате "переплавки" выходцев из разных частей света. Когда эта теория не оправдала ожиданий, была выдвинута другая - "единство в многообразии". Хотя в Америке также имеются этнические противоречия, доходящие до "расовых войн", США все же являются мировым лидером практически во всех отраслях производства и науки.

Все рассмотренные страны являются странами высокоразвитыми, несмотря на то, что в них применяются различные национальные модели, идеи и существуют этнические конфликты. Насколько они применимы к национальной идее Казахстана?

Германию, Японию можно считать странами моноэтничными, и национальная идея, совпав с этничностью, могла вывести эти страны в число стран - лидеров. В США картина иная, поскольку это страна иммигрантов. Процесс исторического развития автохтонов - индейцев был прерван интенсивной колонизацией, и до образования США здесь не существовало государственности. Индейцы в силу многих факторов, в том числе и малочисленности, не могли стать государствообразующим этносом (собственно говоря, на территории нынешних США и не было единого индейского этноса). И, таким образом, этнические характеристики этих стран и основанные на них национальные идеи не совпадают с казахстанскими.

Если еще в конце XIX века Казахстан был практически моноэтническим (казахи составляли 87% населения), то сейчас в результате массового переселения крестьян из Европейской части Российской империи, целинной эпопеи, массовой депортации народов, превращения его в "лабораторию дружбы народов", участия в эксперименте по созданию "новой этнической общности - советского народа" (тоже национальная модель) и т.д., наша республика стала государством полиэтническим. Как эта полиэтничность будет сочетаться с национальной идеей, то есть желанием видеть Казахстан в числе высокоразвитых стран? Казахстан, наряду с Россией, является самым полиэтничным государством на постсоветском пространстве (отметим, что сравнение с Россией не совсем корректно, поскольку практически все ее народы - автохтоны). В то же время, как это неоднократно отмечалось, наша республика выделяется на всем, опять постсоветском пространстве, самой высокой стабильностью в плане межэтнических отношений (и это несмотря на то, что именно казахский народ - единственный в СССР, был обвинен в национализме!). И все же представляется, что в этой стабильности роль национальной идеи не столь велика. Возможно, что она достигается благодаря многим факторам.

Этнический конфликт с русскими невозможен не только потому, что при относительно недавно установившемся численном доминировании казахов Россия является нашим северным соседом (общая граница составляет тысячи километров), обладающим мощным военным потенциалом (в том числе и ядерным), но и потому, что еще в советское время в СССР повсеместно сложилось некое разделение труда - городское население было везде, в основном, русским, сельское - коренным. Еще более гипертрофированные формы это разделение приобрело в Казахстане. В городах республики, где основным населением являются русскоязычные, переходный к рыночной экономике период переносится легче и уровень жизни здесь один из самых высоких в СНГ, основные тяготы, сопутствующие проводным реформам, ощущают, прежде всего, сельские жители, т.е. казахи. На таком "межэтническом распределении" тягот также нельзя строить стабильность. Опыт моноэтничных Германии и Японии в такой обстановке мало пригоден. Кроме того, национальная идея Германии, как и в Израиле, поддерживалась ощущением консолидации всех социальных страт, поскольку все получили равные стартовые возможности. В Казахстане, на первом этапе построения рыночной экономики - приватизации, большинство населения оказалось недовольным ее результатами. Не применим и опыт национальной идеи США, не только потому, что там государство изначально строилось эмигрантами, а не коренным этносом, но и в силу того, что эмигранты были объединены общностью судеб - многие из них оказались ненужными в своих странах и надеялись наладить жизнь, начав писать ее с новой страницы, попытавшись доказать свою состоятельность. И здесь в формировании национальной идеи и, в конечном счете, в процветании также сыграла большую роль протестантская этика, о чем писал М.Вебер.

Опыт полиэтничной Франции также не вполне приемлем. Для Казахстана и стабилизации обстановки привлекательным кажется отмена 5 графы и изъятие из понятия "нация" этничности. Но в свое время эта графа, вызывавшая недоумение у представителей Запада, сыграла роль щита для национальной идентичности и сохранения этнической территории от проводимой политики советизации и русификации, сейчас по этой же причине, русскоязычное население не пойдет на отмену этой графы. Кроме того, оно еще не избавилось от навязанного ей комплекса "старшего брата" и смена роли воспринимается болезненно.

В Кыргызстане попытались принять западную модель и отменить пресловутую графу. Там, по постановлению правительства Кыргызской Республики от 22 февраля 1996 года, в паспортах граждан республики вместо графы о национальности была введена запись "гражданин Кыргызской Республики", которая была воспринята общественностью неоднозначно. Через некоторое время это решение правительства вызвало негодование и протест, как со стороны кыргызов, так и со стороны всех других этносов, проживающих в Кыргызстане. Лидеры национально-культурных центров от имени своих членов обратились к руководителям государства, в правительство с требованием ввести графу "национальность" обратно, так как это решение правительства, по их мнению, ущемляло права и достоинство народа Кыргызстана. Представители общественности заявил о том, что нет необходимости слепо копировать во всем "опыт" развитых стран, в особенности США, а также о том, что этот путь не решает вопроса национальных отношений в Кыргызстане. Правительство отменило свое решение1.

В России долго обсуждали судьбу 5 графы и вообще вопрос об этничности. По мнению В.А.Тишкова, "самое значительное событие, которое произошло в России за последние годы в сфере национальной политики, - это начало выдачи новых гражданских паспортов. Наше государство наконец-то отменило введенную в 1934 году практику официальной фиксации этнической принадлежности своих жителей в документе, который призван удостоверять гражданство. Выражение "пятый пункт" вошло в советский фольклор как символ дискриминации граждан по этническому признаку..... Через систему паспортов государство содействует развитию крайне важного чувства общегражданской общности и принадлежности к стране, ибо без такого общеразделяющего чувства нет и самого государства. Жесткое разделение граждан на категории по национальному принципу и тем более фиксация его в паспортах ведет к ослаблению общегражданской идентичности и лояльности и создает условия для возможной дискриминации и внутригражданских коллизий. Ни для как других целей запись национальной принадлежности использована быть не может, ибо конституция страны и ее законы провозглашают равенство граждан независимо от национальности и других различий"2.

Отмена 5 графы в России, в отличие от Кыргызстана, стала возможной потому, что здесь не произошло никакой рокировки в положении этносов. Но, тем не менее, здесь практикуется (по желанию) вклейка в паспорт вкладыша с репрессированной графой.
Положение Казахстана более сопоставимо с положением Кыргызстана и поэтому отмена "пятого пункта" в нашей республике, несмотря на привлекательность этой акции в целях укрепления общества, формирования общегражданского чувства, не представляется реальной. Несмотря на проведение этой акции в РФ, этническая ситуация там осложняется отголосками коммунистической национальной политики "...в нынешней ситуации свободного выбора и возросшего интереса к культурным корням возможно появление новых 120-150 российских национальностей, особенно, если будет принят Закон о малочисленных народах, который предусматривает некоторые льготы представителям разных культур. Из крупных этносов "выделятся" более мелкие.

Историко-культурных и языковых различий для этого, а также агитаторов найдется достаточно. Вероятно, больше всего "пострадают" татары и русские. Многие татары назовут себя в паспортах булгарами, мишарями, кряшенами, калмаками, нагайбаками. Нагайбаков (православных татар в Челябинской области) несколько тысяч, и многие в прошлом были против того, чтобы их записывали татарами. Перейдет в ногайцев часть астраханских татар, к которым они культурно ближе. Появится около десятка новых национальностей из числа сибирских татар, которые отличаются от казанских, в том числе и монголоидной внешностью.

Несколько миллионов могут не досчитаться русские. Часть запишется казаками, великороссами, колымчанами, а потомки смешанных браков будут определяться в зависимости от частного интереса"3.

Исходя из этих соображений формирования общегражданской идентичности, в России не идут на разукрупнение этносов. Также и в Казахстане, для выработки национальной идеи необходима консолидация общества не по этническому признаку. Нация не должна пониматься как этнос. В Казахстане же этничность продолжает играть важную роль. Идет консолидация по расовым признакам, что наблюдается во всех сферах, начиная от объявлений в газетах - "требуются лица европейской (вариант - славянской) национальности" до милицейских сводок - "лица азиатской, кавказской, европейской национальности". Отсюда необходима, во-первых, консолидация казахского народа. О жузовщине (вариант - землячество) как проявлении трайбализма написано немало работ. Одним из возможных способов решения жузовой проблемы должно стать адекватное понимание самой природы жузов. Устоявшееся в науке представление о том, что в сложении жузов доминировал географический фактор, не вполне отвечает фактической стороне проблемы. Этот фактор должен был привести к формированию субэтносов, и действительно японский ученый Т. Уяма считает их таковыми4. В действительности же у представителей разных жузов не имеется каких-либо этнографических различий, нет диалектов, т.е. явлений, характерных для субэтноса. Сами казахи понимают жузы не больше чем взаимосвязанные и взаимозависимые элементы идеальной модели общества и в жизни казахов жузы имели значение только в мифоритуальной практике. Во-вторых, необходимо, как и в России, недопущение дробления имеющихся в Казахстане диаспор, и, прежде всего, наиболее крупной - русской. Угрозу такого раскола всего несколько лет назад предоставляло казачество. Для решения вопроса о казачестве также необходимо адекватное понимание природы этой группы русских. Таким образом, при выработке национальной идеи в Казахстане необходимо учитывать его полиэтничность. Мы не можем копировать (по крайней мере, сейчас) опыт ни одной страны, исходя из специфики формирования населения Казахстана. Но при этом необходимо все же исходить из сложившегося в западной науке понимания нации, поскольку именно оно дает возможность успешной реализации национальной идеи. На данном этапе консолидирующими факторами не могут выступить единство происхождения (поскольку оно различно у всех этносов), язык и т.д. На наш взгляд, таким фактором должна выступить общая история, насчитывающая много веков, поскольку все этносы Казахстана формировались в едином евразийском пространстве и осознание общности исторических судеб, как в прошлом, так и в будущем. Это поможет избежать тех проявлений негативных явлений в межэтнических отношениях, которые наблюдаются в применении национальных моделей в странах, о которых шла речь выше.

1. Асанканов А. Кыргызы: рост национального самосознания. Б., 1997. - С.126.
2. Тишков В.А. Демократизация и национальности. Прощание с пятым пунктом. //Демократические процессы в ЦА: опыт перспективы, Б., 1998. - С.243, 244.
   
3. Там же. с.247.
   
4. Uyama T. Rethinking Ethnic History of the Kazakhs: Some reflections on the Historical Writing // Chiiki Kenkyu Ronshu. Vol. 2. - No 1.